#Коллекционер - Страница 28

Кивнув, я подошёл к его станку и принялся разглядывать серёжки, что по всей видимости принесли для ремонта.

– Замок сломался. Стояла скоба, я предложил заменить на булавку. Хотя, что то, что это снимать на ночь надо, но не слушают ведь, – взмахнув руками, Юрий покачал головой, – А потом жалуются на качество.

– Дай инструмент, – я уселся на его стул, который чуть скрипнул от веса моего тела, и взглянул в микроскоп.

Повертев в пальцах серьги–кольца, я посмотрел на пробу. Классическое розовое золото, с виду изделие массивное, но опытный взгляд не обманешь – внутри пустота. Юра тихо прокашлялся рядом, и я вскинул голову, а затем взял в руки маленькую отвёртку и зажим–пинцет.

Помню, когда я только учился, пальцы дрожали, как у алкоголика, а дыхание само собой прерывалось – страшно было до жути. Сейчас несколькими отточенными движениями я снял крошечный винт и вытащил скобу. Отложив её в сторону, я подхватил пинцетом прямую застёжку и тем же отточенным движением вставил её на место, а потом закрутил винт и проверил надёжность крепления.

– А руки–то помнят, – тихо прошептал я себе под нос, а затем, выпрямляясь, добавил громче, – Готово.

– Талант не пропьёшь, – Юрий хлопнул меня по плечу, и тут же вытянулся и придал лицу выражение серьёзности, когда я недоумённо изогнул бровь, – Рад вас видеть, Глеб Антонович. Вас здесь не хватало.

Молча кивнув, я ещё раз оглядел мастерскую и невольно улыбнулся. Но моя улыбка тут же померкла, когда я услышал звонкий стук каблуков, а затем в помещение вошла Анжелика.

Первым порывом было спрятаться за стеллаж и тихо удалиться, пока она меня не заметила. Но стеллаж стоял далеко, а голубые глаза метнулись прямо в мою сторону.

– Глеб! – громко произнесла Лика и, продолжая вколачивать набойки на каблуках в кафельный пол, подлетела ко мне, – Мы повсюду тебя ищем! Почему ты не отвечаешь на звонки?

– Потому что мне нечего тебе сказать, – я обошёл её и направился к выходу.

– Глеб, ты ведёшь себя, как подросток! – взвизгнула она, – Ты не можешь бросить меня без объяснений.

– Да ну? – я усмехнулся, выходя на улицу и спускаясь по ступенькам, – Я уже это сделал.

– Ты не можешь так со мной поступить, – прошипела она, схватив меня за локоть.

Когда я развернулся, эта бешеная уткнула острый ноготок в мою грудь и продолжала тыкать им, злобно рыча:

– Я терпела твои закидоны два года. Я терпела твои загулы, ночные «прогулки», постоянное «хочу – не хочу жениться». И теперь ты бросаешь меня?

– Зачем терпела? – вырывается у меня с улыбкой.

Анжела замолкает и смотрит на меня, раскрыв рот от удивления. Я вижу, как она смыкает губы и снова приоткрывает их, ища какие–то слова, но, по всей видимости, их попросту нет.

– Анжела, мы взрослые люди. Мы не подходим друг другу – пора признать. Ты мне изменила, и я не собираюсь с этим мириться. Как ты себе представляешь нашу совместную жизнь и брак?

– Мы можем с этим справиться, – упрямо протянула она.

– Мы уже не справились, – я пожал плечами и перехватил её запястье, – Мы уже не справились, – повторил чуть тише и поцеловал костяшки её пальцев – как раньше.

Но раньше она вздрагивала от этого жеста, а сейчас всего лишь напряглась. Раньше меня волновало, когда я делал так, а сейчас внутри вакуум, как в тех самых серёжках, которые с виду – тяжёлые и массивные, но на деле – пустышка.

– Лика, прости, но так будет лучше, – я вымучено улыбнулся и отпустил её руку – та безвольно повисла вдоль тела, – Я могу поговорить с Максимом Евгеньевичем, скажу, что причина не в тебе…

– Не надо, – она перебила меня, тряхнув головой, и один золотистый локон из её причёски выбился, упав на лицо.

Я поправил его, машинально убрав за ухо и тут же одёрнул руку. Лика шмыгнула носом, её глаза наполнились слезами, но она не заплакала, как обычно, а лишь расправила плечи.

– Что будешь делать с домом родителей?

– Выставил на продажу, – я пожал плечами, – Я хочу жить в городе.

Она хмыкнула и окинула меня внимательным взглядом, а затем уголок её губ дрогнул в ухмылке.

– Да, я старалась не замечать того, но ты и вправду изменился.

– Буду надеяться, что в лучшую сторону. Тебя подвезти?

– Не нужно, – она снова покачала головой и повернулась к стеклянной двери, – Хотела проверить, как идут дела.

– Ты отлично справилась, – похвалил я.

– У меня были отличные учителя, – язвительно бросила она.

Кивнув – а что на это ответишь? – я вытащил ключи от машины из кармана брюк, и покрутил брелок сигнализации на пальце.

– Ну что ж. Мне пора, – неуверенно протянул я, стараясь не смотреть в её сторону.

– Я сообщу тебе, когда вывезу свои вещи.

Вот так и оборвались все связи. Одной фразой, одним предложением, набором букв и символов. История моей семьи, моей жизни – наших жизней – она закончилась. Нет её.

И это правильно. Я не могу починить эти отношения, как тот несчастный замок. Нет таких отвёрток и инструментов, которые смогли бы исправить череду глупостей и ошибок – обоюдных, но от этого не легче.

– Глеб, я хотела сказать, что всегда винила себя в той аварии. Если б не я, и не мой поступок, ты был бы… – Лика запнулась и осторожно коснулась моего плеча, заставляя меня посмотреть на её лицо, – Мне очень жаль. Я не хотела, чтобы ты пострадал.

– Всё в порядке, – отрезал я, – Ты не виновата.

Она поджимает губы и хмурит брови, а затем кивает и отпускает меня.

– Ну, счастливо. Надеюсь, мне не придётся искать новую работу, – она ухмыляется собственной шутке.

– Нет, не нужно. И тебе – удачи.

Махнув рукой, я развернулся и зашагал на парковку, не оглядываясь назад.